Создатели - Страница 17

Таких глюков у него точно раньше не было. И вообще, он начал сомневаться, что это простое следствие наркотика. Выглядело так, будто кто-то пытается выудить из его сознания вид окрестностей и создать этот вид вокруг. Но проблема была в том, что Павел никогда особенно не присматривался к деталям. Просто знал, что они должны быть, но не запоминал. И все то, что он пропускал, — сейчас отсутствовало.

Он оказался где-то еще!

* * *

Может, его сознание и замутнено наркотиком, но наркотик не сделал его в одночасье идиотом. Что это, похищение?! Его тайком усыпили, перевезли и проводят на нем эксперименты? Но кто и зачем?.. Отец, конечно, богат, но не настолько, чтобы с его сыном занимались подобными глупостями. Деньги отца могли обосновать обыденное похищение, но не сложные, явно высокотехнологичные эксперименты с замещением действительности.

Да и нет таких технологий. Павел видел машину, трогал машину, даже — когда принюхался — почувствовал запах кожи сидений, но при этом машина оказалась ненастоящей. Если и есть нечто подобное, то не на Земле.

Инопланетяне?!

Павел всегда был честен с самим собой. Это безусловное требование к будущему лидеру. Если будешь врать самому себе, обольщаться, то многого не добьешься. Так вот, Павел честно мог сказать, что он эгоист. Меньше всего его волновали окружающие люди. Нет, например, здоровье отца его волновало, конечно, но больше с точки зрения надежности и наличия денег, а не какой-то там сыновней любви. Он эгоист, да, но при этом он не был эгоцентристом. И в принципе точно знал, что мир вполне будет крутиться дальше, участвует Павел в этом движении или нет. Никто не будет бегать вокруг него, никто не будет создавать ему поклонников, подчиненных, сторонников. Все, чего он добьется, возникнет не потому, что так и должно быть, а потому… что он этого добьется!

И с этой позиции поверить, что именно его, его одного сдернули с кровати инопланетяне, казалось еще сложнее. Как-то в его практичный в целом ум также не укладывались идеи глобального вторжения.

Его текущая ситуация все-таки была обыденней. Инопланетяне ни при чем, есть более очевидные ответы. Допустим, все-таки наркотик, сделавший его сон, его грезу настолько правдоподобной, что она перестала отличаться от реальности. Вот только Павлу не хватало памяти, воображения, цепкости к внешним деталям, чтобы воссоздать все в точности.

Что ж, это легко проверить.

Павел закрыл глаза и представил, что прямо перед ним стоит кресло. Старое красно-коричневое кожаное кресло — шикарное, огромное и солидное. Представив это себе хорошенько, он открыл глаза.

Подошел. Сел. Удобно, если не считать, что это кресло, в отличие от отцовского, не качалось. Хорошая греза. Приятная и управляемая. Очень удобно, только слишком безлюдно. Все-таки надо прикупить товара, наверное, даже собрать денег и выкупить всю партию.

Тут можно очень приятно проводить время.

Павел огляделся и приготовился представить себе все остальное — окружение, абсолютно новый мир вокруг.

И в этот момент пришла боль.

Глава 4

Павел

Он справился с болью, хотя она почти поглотила его. Удивило то, что непохожа была эта боль на действие наркотика, совсем. Ни малейшего, самого отдаленного напоминания. Если бы Павел задался вопросом сравнения, то больше всего ощущения походили на то, будто его сжигают живьем, одновременно пытаясь задушить, может быть — отравить дымом.

А еще ему казалось, что специально для этой процедуры его размножили, положили в каждую копию полную порцию боли, более чем достаточную для целого человека, и после этого собрали все копии обратно в одно место — в единого и неделимого Павла. Только для того, чтобы многократно увеличить конечный эффект.

Но он справился. Справился и даже что-то получил взамен. Приз. Несколько новых, хотя и похожих ощущений, чувств, которых раньше был лишен, — ярости, злости, отчаяния, сожаления, смешанного со все той же яростью.

Затем он сожрал паразита. Глупое животное пришло к нему, приняв обличье молчаливого черного рыцаря, прямо как в недавно виденном фильме. Но оно оставалось животным, это чувствовалось и по его повадкам, и по глупой попытке использовать собственные образы жертвы для нападения. Глаза, горящие красным огнем, — это может быть смешно, но уж точно не страшно.

Зато паразит добавил ему сил. Помог очиститься от того, что Павел считал дурманом, навеянным наркотиком, хотя теперь начинал сомневаться в первопричинах этой неясности мыслей.

Справедливо решив, что раз пришел один паразит, то придут и другие, Павел сидел все в том же кресле и ждал новых. Если таковы правила, он будет уничтожать всех тварей, решивших полакомиться его разумом. Или душой?.. Или всего лишь его грезами?

Вот этого Павел не знал. Но так как спросить сейчас никого не представлялось возможным, он и не задумывался лишний раз: что именно, какая часть его самого находится в этом мире?

* * *

Вместо паразита пришла девушка. Впрочем, Павел и ее принял сначала за паразита — слишком уж она была красива. Черные вьющиеся волосы спускались почти до поясницы. Бедра соблазнительно покачивались, пока она подходила, а ступни неуловимо точно находили места, вставая на которые девушка каждый раз привлекала максимальное внимание к своему телу. Отличному, почти неодетому телу. Пара легких тряпочек на бедрах и груди чем-то напоминали купальник, наиболее выгодный его вариант. Павел относился к женщинам достаточно равнодушно, как к материалу для своего совершенствования, не более. Может быть, именно поэтому пользовался со стороны слабого пола повышенным вниманием.