Создатели - Страница 38

* * *

Ивы — странные растения, странные и загадочные. И те, что создают живую изгородь. И гиганты, достигающие пятнадцати метров в высоту. И скромные тихие экземпляры, склоняющие ветви к самой воде рек и озер. Любой из почти двух сотен видов, относящихся к роду Salix, несет в себе собственную тайну.

И собственную красоту.

Лекс где-то слышал или читал, что существует японская ива. Может быть, есть даже китайская. Но он понятия не имел, как они выглядят. Да Каллиграф и не специфицировал, аллею из каких именно ив он хочет. А уточнить Лекс не мог — мир Каллиграфа пустовал. Хозяина нигде не было видно. Мальчик знал, просто чувствовал, что Каллиграфа нет в мире песка.

Хозяин куда-то удалился, может быть, отправился в гости. Или на войну. Или в какой-то другой мир, о котором Лекс не знал. Предыдущий прецедент с Михаилом наглядно продемонстрировал, что недостаточно знать, как добраться до одного из миров игрока. Другой мир, если он есть, может оставаться такой же загадкой, как и первый. И искать его надо отдельно.

Лекс был уверен, что Михаил тогда нашел бы его, рано или поздно, и в мире Хозяйки, но все-таки это требовало отдельных, дополнительных усилий.

А Каллиграфа Лекс не чувствовал.

Зато теперь пустыня-холст не была абсолютно пуста. Лекс оказался где-то недалеко от места, точки, которую сам Каллиграф сделал центром своего мира.

Мальчик вздохнул. Хозяина по-прежнему не было, и некого спросить о том, какие именно ивы он хочет видеть в этой пустыне. Лекс решил, что раз выбор остается за ним, то пусть это будут плакучие ивы. Его любимые.

* * *

Создавать что-либо в чужом мире, даже в отсутствие хозяина, чрезвычайно сложно. Мысли начинают путаться, желания — не исполняются. Цвета выходят совсем не те, а пропорции почему-то нарушаются.

Поэтому, когда Каллиграф вернулся, лишь четыре ивы стояли подле его дома. Две с одной стороны и две с другой. Лекс раздвинул аллею, состоящую из одного песка, метров на пять и решил, что между каждой ивой и справа и слева должно было оставаться расстояние также метров пять. Еще он решил, что ивы будут «плакать» вовнутрь, полностью закрывая путника, идущего внутри аллеи, от солнца.

Сложнее всего оказалось взломать базальтовый камень, прячущийся прямо под песком. Не просто сложно — почти невозможно. Камень оказался не корочкой, прилепленной к поверхности, — нет. У Лекса возникло ощущение, что Каллиграф и не представил себе под ним ничего. Сплошной блестящий базальт, уходящий в бесконечность.

В конце концов Лекс оставил попытки его раскрошить, а лишь аккуратно вырезал в этом камне огромные круглые чаны-горшки-ниши. К сожалению, он не мог себе представить дерево без корней. А корни требовали некоторой глубины. Теперь каждая ива стояла в своем собственном горшке, Лекс уж заодно даже представил и почву, которой заполнилась каждая ниша. Тоже песчаную, но все же почву, а не сплошной песок.

Некоторые ветви свисали до самой земли. Зеленовато-серая, гладкая кора великолепно подошла к стилю этого мира, во всем остальном — абсолютно мертвого. Даже мелкие трещинки у основания стволов казались здесь к месту. Узкие светло-зеленые листья с прилистниками располагались вроде бы слишком редко, чтобы создать настоящую тень. Но их было много, кроны этих деревьев разрастались лет десять, не меньше, и за счет этого тень все же становилась достаточно плотной.

Первые два дерева выросли почти на три метра. Следующие оказались чуть пониже, поэтому путник должен был идти прямо среди ветвей и листьев. Чтобы увидеть то, что находится по сторонам, ему бы пришлось иногда наклоняться там, где ветви спускались к земле слишком низко.

Но все это было делом будущего. В момент, когда прибыл Каллиграф, Лекс пытался сообразить, как избавиться от базальтовых цилиндров, которые он вынул из земли и отставил за ненадобностью в сторону. Куда теперь их девать, он просто не знал.

Но они точно были не на месте.

* * *

Учитель молча пошел вокруг ивы, той, что Лекс вырастил первой. Иногда останавливался, присматривался. Подошел почти к самым листьям, даже тронул один — слегка прикоснулся подушечками пальцев к его поверхности и сразу отдернул руку. Отошел назад и осмотрел снова.

Лишь когда сделал полный круг у первого дерева, он рассеянно посмотрел на следующее — с другой стороны аллеи. Каллиграф словно ожидал, что второе дерево будет просто точной копией первого, и только хотел в этом убедиться.

Что бы он ни думал, ему пришлось изменить свое мнение. Лекс просто не мог себе позволить повторяться.

Конечно, общие элементы были, многие листья, если сорвать, отличить оказалось бы сложно. Хотя Лекс думал, что, если постараться, подобные мелочи, отличающие два внешне похожих листа, можно бы было найти. Он не копировал. И даже если рисовал заново, создавая следующее дерево и пользуясь тем, чему научился при создании первого, все равно это было новое дерево. Не копия первого.

Другие ветви, другой возраст, другая кора и другие жуки, лакомившиеся этой корой, оставившие когда-то на ней свой след. Другие листья и другой сок, позволивший этим листьям вырасти.

Каллиграф обратил внимание на предмет терзаний Лекса лишь после того, как обошел все четыре дерева.

— Они тебе нужны? — указал он на вынутый базальт.

Лекс молча помотал головой.

Каллиграф кивнул. Посмотрел куда-то за спину ученика, видимо, на ту пару цилиндров, что мальчик вынул и поставил с другой стороны. Лекс повернулся вслед за его взглядом, но вынутого базальта уже не увидел. Он повернулся обратно и тут же понял, что то время, которое он потратил на поворот головы, Каллиграф использовал, чтобы избавиться и от оставшихся двух цилиндров.