Создатели - Страница 72

Место следующего переноса.

Они вязли в море цепляющихся за них рук. Дима увидел, как одна из таких рук не дала воину перепрыгнуть через расщелину, дернув его в последний момент и послужив причиной тому, что воин рухнул вниз, в текущую по дну лаву. А голос, который сопровождал движение руки, застонал еще жалостливее, потеряв того, кому он мог пожаловаться, покаяться, попросить о прощении в тщетной попытке его получить. И рука тут же начала искать новую жертву.

— Вот же, мать его, фантазия у ублюдка! — отчетливо произнес сзади друг проводника.

И от этих слов, ясных, простых, незамутненных никакой аурой силы или ужаса, обычных слов обычного человека, многим вокруг стало легче. Они пришли в себя, стряхивая дурман окружающего мира. Отделяя себя от всхлипов кающихся — зова мертвых сирен.

Но воины продолжали гибнуть.

Один не смог сразу выдернуть ноги, отодрать державшую его мертвую руку, потом прислушался, услышал что-то, скорее всего — жалостливую историю грешной жизни, даже наклонился, чтобы слышать лучше. Его зацепило еще сразу несколько рук, и он слушал их стенания, даже не пытаясь вырваться. Очень скоро черные руки утащили воина вглубь, туда, откуда его уже никто не мог достать.

В следующий раз, когда Дима увидел воина, тоже начавшего к чему-то прислушиваться, он молча толкнул его вперед, сбивая дурман, заставляя двигаться, не позволяя услышать то, что ему хотели рассказать.

Для каждого из них в этом мире найдется своя история, которую стоит послушать, свой грех, который они могут понять, и душа, способная рассказать о своих страданиях так страстно, что ей захочется помочь.

Но у каждого из них была работа, цель, ради которой они пришли в этот мир.

И сейчас эта цель была в сотне метров впереди.

* * *

Миры манили их развратом и похотью. Сладостными песнями мертвых, слушать которые можно было вечно. Миры выжигали их лавой и растворяли в кислоте. Миры этой цепочки выстраивали такие препятствия, что даже лишь видя их, многим хотелось развернуться и пойти обратно. Они воевали с мертвыми воинами и даже с камнями.

Но в конце концов оказались у цели. В мире, который принадлежал самому Душителю. В мире, из которого он не мог сбежать, потому что бежать ему было просто некуда.

Дима оглянулся. Проводник, его друг, маг Виктор и Лютик. Еще два десятка воинов. Все. Это были все, кто сумел прорваться сквозь преграды, проскользнуть мимо всех соблазнов, избежать всех ловушек.

Самые стойкие и самые удачливые, каждый из них доказал, что достоин принадлежать к этой армии.

Но достаточно ли их было, чтобы сразиться с Душителем?

Лекс

Они, все кто остался, услышали смех Душителя Снов. Даже по этому смеху можно было сразу сказать, насколько невменяем был их враг.

В этом смехе не было ни радости предстоящей победы, ни злорадства. Это был смех демона, получившего свою добычу и планирующего с ней расправиться, медленно, жестоко, извращенно.

Лекс шагнул на звук, еще не видя хозяина мира.

Но тот не стал даже прятаться. Вышел на свет из дымки, которая хозяйничала в его царстве. Серая блеклая дымка, не двигающаяся, скрывающая весь этот мир от взглядов. Здесь были только те, кто пришел вслед за Лексом, и Душитель. Все остальное было накрыто серой пеленой, и мальчик знал теперь, что в этом мире ничего больше и нет. Вообще ничего. Этот мир — предтеча, прообраз, из которого можно было лепить все, что угодно. Но Душитель не стал ничего делать, оставив лишь дымку, пепельную серость, скрывающую все.

Это был мир полного забвения.

И смех у Душителя был такой же — равнодушный и извращенный одновременно. Словно ему было скучно и он знал, что даже предстоящая расправа не способна будет эту скуку разогнать. Потому что все, что будет, также канет в эту дымку и забудется, очень скоро и навсегда.

— Ты мог умереть легко. По моим понятиям легко. — Душитель и смеялся и говорил одновременно. — Но ты выбрал тяжелый путь. Теперь я буду мучить тебя долго. Тебя и всех тех, кто больше никогда не проснется. Как-то маловато ты привел на мою бойню, ведущий стадо. Но я найду применение каждому сну. Сегодня — день праздника в этом мире. Сегодня он обогатится всеми этими душами.

Лекс видел, как отшатнулся назад Михаил, вполне и сразу поверив в угрозу. Он видел, как исчез один из воинов. Всего один, сбегая в реальность от готовящейся расправы.

Но он ждал, когда Душитель окончательно выйдет на свет, подойдет поближе.

И лишь когда до врага осталось не больше полусотни метров, а то и меньше, он впервые заговорил, отвечая наступающему Душителю:

— А кто тебе сказал, придурок, что нас здесь мало?

С этими словами Лекс пошел вперед. Следом за ним, клином, двинулись все оставшиеся бойцы, и даже Михаил, хотя в его глазах не было ни малейшей уверенности в том, что он понимает, что делает.

А на освободившемся пространстве начали возникать новые воины. Много. Тысячи воинов выходили прямо из воздуха и вливались в клин, который вел Лекс. Все те сны, что сумели вернуться, несмотря на смерти в пути.

В какой-то момент Лекса начали обгонять. Воины побежали, стараясь достичь врага как можно быстрее.

А в следующий миг Душитель, царь и бог этого мира, тоже побежал. Не стал защищаться, атаковать, угрожать. А просто побежал, абсолютно неготовый сражаться с целой армией снов, большая часть из которых теперь имела к нему персональные претензии.

Но всех обогнал единорог. Он обогнал даже мчащегося вперед Гунна, даже арбалетный болт Димы и скользящую по земле молнию Виктора.